Major Kelp, уже сделано

Эльза, да меня тоже Минерва немного... кхм... Не люблю я её. Но, возможно, нас всех ждёт реальный сюрприз... Вот возьмёт Колфер, да поженит Джульетту с Артемисом! Гы-гы... Ну а кто его знает..? Интрига... всё может быть!

Ха-ха! Это было лишь предположение! Нет, серьёзно... мы же не знаем, что там Колферу на ум придёт...

А вы знаете, что седьмая книга будет. Называется Парадокс времени. У них(в смысле у Ирландцев) выйдет 15 июля, а у нас где-то через полгодика.

Хм... прикольненько

аааааа чивво так долго?!?!!?!?!?!!!?!?!?!?!
я умру от скуки
всё заиба** уже
делать нечегго,
читать нечего
!!!!!!!!!!

Ух ты! А кино будут снимать, а то как-то непонятно?

На официальном американском сайте есть первая глава на английском. Вот.
CHAPTER 1: ESPRESSO AND TREACLE

Artemis sat on an oxblood leather armchair, facing Beckett and Myles. His mother was in bed with a slight flu, his father was with the doctor in her room, and so Artemis was lending a hand in entertaining the toddlers. And what better entertainment for youngsters than some lessons .

He had decided to dress casually in a sky blue silk shirt, light grey woollen pants and Gucci loafers. His black hair was swept back from his forehead, and he was making his best attempt at a jolly expression, which he had heard appealed to children.

'Artemis need toilet?' wondered Beckett, who squatted on the Tunisian rug, wearing only a grass stained vest which he had pulled down over his knees.

'No, Beckett,' said Artemis brightly. 'I am trying to look jolly. And shouldn't you be wearing a nappy?'

'Nappy,' snorted Myles who had potty trained himself at the age of fourteen months, building a stepladder of encyclopaedias to reach the toilet seat.

'No nappy,' pouted Beckett, slapping at a still buzzing fly trapped in his sticky blonde curls. 'Beckett hates nappy.'

Artemis doubted if the nanny had neglected to put a nappy on Beckett, and he wondered briefly where that nappy was now.

'Very well, Beckett,' continued Artemis. 'Let's shelve the nappy issue for now, and move on to today's lesson.'

'Chocolate on shelves,' said Beckett, stretching his fingers high to reach imaginary chocolate.

'Yes, good. There is sometimes chocolate on the shelves.'

'And espresso,' added Beckett, who had a strange set of favourite tastes which included espresso sachets and treacle. In the same cup if he could manage it. Once Beckett had managed to down several spoons of this concoction before it was wrestled away from him. The toddler hadn't slept for twenty-eight hours.

'Can we learn the new words, Artemis?' asked Myles, who wanted to get back to a mould jar in his bedroom. 'I am doing 'speriments with Professor Primate.'

Professor Primate was a stuffed monkey, and Myles' occasional lab partner. The cuddly toy spent most of his time stuffed into a Borosilicate glass beaker on the 'speriment table. Artemis had reprogrammed the monkey's voice box to respond to Myles' voice with twelve phrases including It's alive! It's alive! and History will remember this day, Professor Myles.

'You can go back to your laboratory soon,' said Artemis approvingly. Myles was cut from the same cloth as himself, a natural born scientist. 'Now, boys. I thought today we might tackle some restaurant terms.'

'Sneezes look like worms,' said Beckett, who wasn't one for staying on topic.

Artemis was nearly thrown by this remark. Worms were most definitely not on the menu, though snails might well be. 'Forget about worms.'

'Forget worms!' said Beckett, horrified.

'Just for the moment,' said Artemis reassuringly. 'As soon as we have finished our word game, you may think on whatever pleases you. And if you are really good, then I may take you to see the horses.'

Riding was the only form of exercise that Artemis had taken to. This was mainly because the horse did most of the work.

Beckett pointed to himself. 'Beckett,' he said proudly, worms already a distant memory.

Myles sighed. 'Simple-toon.'

Artemis was beginning to regret scheduling this lesson, but having begun he was determined to forge ahead.

'Myles, don't call your brother a simpleton.'

''S' okay, Artemis. He likes it. You're a simple-toon, aren't you, Beckett?'

'Beckett simple-toon,' agreed the small boy happily.

Artemis rubbed his hands together. 'Right, brothers. Onwards. Imagine yourself seated at a café table in Montmartre.'

'In Paris,' said Myles, smugly straightening the cravat which he had borrowed from his father.

'Yes, Paris. And try as you will, you can not attract the waiter's attention. What do you do?'

The infants stared at him blankly, and Artemis began to wonder if he wasn't pitching his lesson a little high. He was relieved, if a little surprised, to see a spark of comprehension in Beckett's eyes.

'Uhm?..tell Butler to jump-jump-jump on his head?'

Myles was impressed. 'I agree with simple-toon.'

'No!' Artemis said, thinking that the last person who had tried to jump on his bodyguard's head had come to regret the decision. 'You simply raise one finger and say clearly ici garcon.'

'Itchy what?'

'What? No, Beckett, not itchy.' Artemis sighed. This was impossible. Impossible. And he hadn't even introduced the flashcards yet or his new modified laser pointer, which could either highlight a word or burn through several steel plates, depending on the setting.

'Let's try it together. Raise one finger and say ici garcon. All together now…'

The little boys did as they were told, eager to please their deranged brother.

'Ici, garcon,' they chorused, pudgy fingers raised. And then from the corner of his mouth Myles whispered to his twin. 'Artemis simple-toon.'

Artemis raised his hands. 'I surrender. You win, no more lessons. Why don't we paint some pictures.'

'Excellent,' said Myles. 'I shall paint my jar of mould.'

Beckett was suspicious. 'I won't learn anything, will I?'

'No,' said Artemis, fondly ruffling his brother's hair and immediately regretting it. 'You won't learn a thing.'

'Good. Beckett happy now. See.' The boy pointed to himself once more, specifically to the broad smile on his face.

The three brothers were stretched on the floor, up to their elbows in poster paint when their father entered the room. He looked tired from his nursing duties, but otherwise fit and strong, moving like a lifelong athlete in spite of his bio-hybrid artificial leg. The leg used lengthened bone, titanium prosthetics and implantable sensors to allow Artemis Senior's brain signals to move the leg. Occasionally, at the end of the day, Artemis's father would use a microwaveable gel pouch to ease his stiffness, but otherwise he behaved as if the new leg were his own.

Artemis climbed to his knees, smudged and dripping.

'I abandoned French vocabulary and have joined the twins in play,' he grinned, wiping his hands. 'It's quite liberating actually. We are finger painting instead. I did try to sneak in a little lecture on Cubism, but received a splattering for my troubles.'

Artemis noticed then, that his father was more than simply tired. He was anxious.

He stepped away from the twins, walking with his father to the floor to ceiling bookcase.

'What is the matter? Is Mother's influenza worsening?'

Artemis's father rested one hand on the rolling ladder, lifting his weight from the artificial limb. His expression was strange, and one that Artemis could not recall ever seeing.

He realised his father was more than anxious. Artemis Fowl Snr was afraid.

'Father?'

Artemis senior gripped the ladder's rung with such force that the wood creaked. He opened his mouth to speak but then seemed to change his mind.

Now Artemis himself grew worried. 'Father, you must tell me.'

'Of course,' said his father with a start, as if just remembering where he was. 'I must tell you…'

Then a tear fell from his eye, dripping onto his shirt, deepening the blue.

'I remember when I first saw your mother,' he said. 'I was in London, at a private party in the Ivy. A room full of scoundrels and I was the biggest one in the bunch. She changed me, Arty. Broke my heart then put it together again. Angeline saved my life. Now…'

Artemis felt weak with nerves. His blood pounded in his ears like the Atlantic surf.

'Is mother dying, Father? Is this what you are trying to tell me?'

The idea seemed ludicrous. Impossible.

His father blinked as if waking from a dream.

'Not if the Fowl men have something to say about it, eh son? It's time for you to earn that reputation of yours.' Artemis senior's eyes were bright with desperation. 'Whatever we have to do, son. Whatever it takes.'

Artemis felt panic welling up inside him.

Whatever we have to do?

Be calm, he told himself. You have the power to fix this.

Artemis did not yet have all the facts, but nonetheless he was reasonably confident that whatever his was wrong with his mother could be healed with a burst of fairy magic. And he was the only human on earth with that magic running through his system.

'Father,' he said gently. 'Has the doctor left?'

For a moment the question seemed to puzzle Artemis Senior, then he remembered.

'Left? No. He is in the lobby. I thought you might talk to him. Just in case there's a question I may have missed…'

Artemis was only mildly surprised to find Doctor Hans Schalke, Europe's leading expert on rare diseases, in the lobby and not the usual family practitioner. Naturally his father would have sent for Schalke when Angeline Fowl's condition began to deteriorate. Schalke waited below the filigreed Fowl crest, a hard skinned Gladstone bag standing sentry by his ankles like a giant beetle. He was belting a grey raincoat across his waist and speaking to his assistant in sharp tones.

Everything about the doctor was sharp, from the arrowhead of his widow's peak, to the razor edges of his cheekbones and nose. Twin ovals of cut glass magnified Schalke's blue eyes and his mouth slashed downwards from left to right barely moving as he talked,

'All of the symptoms,' he said, his accent muted German. 'On all of the databases, you understand?'

His assistant, a petit young lady in an expensively cut grey suit, nodded several times, tapping the instructions onto the screen of her smart phone.

'Universities too?' she asked.

'All,' said Schalke, accompanying the word with an impatient nod. 'Did I not say all? Do you not understand my accent. Is it because I am from Germany coming?'

'Sorry, Doctor,' said the assistant contritely. 'All, of course.'

Artemis approached Doctor Schalke, hand outstretched. The doctor did not return the gesture.

'Contamination, Master Fowl,' he said without a trace of apology or sympathy. 'We have not determined whether your mother's condition is contagious.'

Artemis curled his fingers into his palm, sliding the hand behind his back. The doctor was right, of course.

'We have never met, Doctor. Would you be so good as to describe my mother's symptoms.'

The doctor huffed, irritated. 'Very well, young man, but I am not accustomed to dealing with children, so there will be no sugar coating.'

Artemis swallowed, his throat suddenly dry.

Sugar coating.

'Your mother's condition is possibly unique,' said Schalke, banishing his assistant to her work with a shake of his fingers. 'From what I can tell, her organs seem to be failing.'

'Which organs?'

'All of them,' said Schalke. 'I need to bring equipment here from my laboratory at Trinity College. Obviously your mother cannot be moved. My assistant, Imogen, Miss Book, will monitor her until my return. Miss Book is not only my publicist but an excellent nurse. A useful combination, wouldn't you say.'

In his peripheral vision, Artemis saw Miss Book scurry around a corner, stammering into her smart phone. He hoped the publicist/nurse would display more confidence when caring for his mother.

'I suppose. All my mother's organs? All of them.'

Schalke was not inclined to repeat himself. 'I am reminded of Lupus, but more aggressive, combined with all three stages of Lyme disease. I did observe an Amazonian tribe once with similar symptoms, but not so severe. At this rate of decline, your mother has days left to her. Frankly, I doubt we will have time to complete tests. We need a miracle cure, and in my considerable experience miracle cures do not exist.'

'Perhaps they do,' said Artemis absently.

Schalke picked up his bag. 'Put your faith in science, young man,' advised the doctor. 'Science will serve your mother better than some mysterious force.'

Artemis held the door for Schalke, watching him walk the dozen steps to his vintage Mercedes Benz. The car was grey, like the bruised clouds overhead.

There is no time for science, thought the Irish teenager. Magic is my only option/?i>.

When Artemis returned to his study, his father sat on the rug with Beckett crawling along his torso like a monkey.

'May I see Mother now?' Artemis asked him.

'Yes,' said Artemis Senior. 'Go now, see what you can find out. Study her symptoms for your search.'

My search, thought Artemis. There are difficult times ahead.

Artemis's hulking bodyguard, Butler, waited for him at the foot of the stairs wearing full Kendo armour, the helmet's faceguard folded away from his weathered features.

'I was in the dojo, sparring with the holograph,' he explained. 'Your father called and told me I was needed immediately. What's going on?'

'It's Mother,' said Artemis, passing him. 'She's very ill. I'm going to see what I can do.'

Butler hurried to keep pace, his chest plate clanking. 'Be careful, Artemis. Magic is not science. You can't control it. You wouldn't want to accidentally make Mrs Fowl's condition worse.'

Artemis arrived at the top of the grand stairway, tentatively reaching his hand towards the bedroom door's brass knob, as though it were electrified.

'I fear that her condition couldn't be worse...'

Artemis went inside alone, leaving the bodyguard outside to strip off the Kendo headgear and Hon-nuri breastplate. Underneath he wore a track suit instead of the traditional wide legged trousers. Sweat blossomed across his chest and back, but Butler ignored his desire to shower, standing sentry outside the door, knowing that he shouldn't strain too hard to listen, but wishing that he could.

Butler was the only other human who knew the full truth of Artemis's magical escapades. He had been at his young charge's shoulder throughout their various adventures, battling fairies and humans across the continents. But Artemis had made the journey through time to Limbo without him, and he had come back changed. A part of his young charge was magical now, and not just Captain Holly Short's hazel left-eye the time stream had given him in place of his own. On the journey from Earth to Limbo and back, Artemis had somehow managed to steal a few strands of magic from the fairies whose atoms were mixed with his in the time stream. When he had returned home from Limbo, Artemis had suggested to his parents in the compelling magical Mesmer, that they simply not think about where he had been for the past few years. It wasn't a very sophisticated plan, as his disappearance had made the news worldwide, and the subject was raised at every function the Fowls attended. But until Artemis could get hold of some LEP mind wiping equipment, or indeed develop his own, it would have to suffice. He suggested to his parents that if anyone were to ask about him, that they simply state that it was a family matter and ask that their privacy be respected.

Artemis is a magical man, thought Butler. The only one.

And now he was going to use his magic to attempt a healing on his mother. It was a dangerous game; magic was not a natural part of his make-up. Artemis could well remove one set of symptoms and replace them with another.

Artemis entered his parents' bedroom slowly. The twins charged in here at all hours of the day and night, flinging themselves on the four poster bed to wrestle with his protesting mother and father, but Artemis had never experienced that. His childhood had been a time of order and discipline.

Always knock before entering, Artemis, his father had instructed him. It shows respect.

But his father had changed. A brush with death seven years earlier had shown him what was really important. Now he was always ready to hug and roll in the covers with his beloved sons.

It's too late for me, thought Artemis. I am too old for tussles with Father.

Mother was different. She was never cold, apart from her bouts of depression when his father was missing. But fairy magic and the return of her beloved husband had saved her from that and now she was herself again. Or she had been until now.

Artemis crossed the room slowly, afraid of what lay before him. He walked carefully across the carpet, careful to tread between the vine patterns in the weave.

Step on a vine, count to nine.

This was a habit from when he was little, an old superstition whispered lightly by his father. Artemis had never forgotten and always counted to nine to dispel the bad luck, should so much as a toe touch the carpet vines.

The four poster bed stood at the rear of the room, swathed in hanging drapes and sunlight. A breeze slipped into the room, rippling the silks like the sails of pirate ship.

One of his mother's hands dangled over the side. Pale and thin.

Artemis was horrified. Just yesterday his mother had been fine. A slight sniffle, but still her laughing, warm self.

'Mother,' he blurted on seeing her face, feeling as though the word had been punched out of him.

This was not possible. In twenty-four hours, his mother had deteriorated to little more than a skeleton. Her cheekbones were sharp as flint, and her eyes lost in dark sockets.

Don't worry, Artemis told himself. In a few short seconds Mother will be well, then I can investigate what happened here.

Angeline Fowl's beautiful hair, was frizzed and brittle, broken strands crisscrossing her pillow like a spider web. And there was an odd smell from her pores.

Lilies, thought Artemis. Sweet yet tinged with sickness.

Angeline's eyes open abruptly, round with panic. Her back arched as she sucked a breath through a constricted windpipe, clutching at the air with clawed hands. Just as suddenly she collapsed, and Artemis thought for a terrible moment that she was gone.

But then her eyelids fluttered and she reached a hand for him.

'Arty,' she said, her voice no more than a whisper. 'I am having the strangest dream.' A short sentence, but it took an age to complete, with a rasped breath between each word.

Artemis took his mother's hand. How slender it was. A parcel of bones.

'Or perhaps I am awake and my other life is a dream.'

Artemis was pained to hear his mother speak like this, it reminded him of her turns.

'You're awake, Mother, and I am here. You have a light fever and are a little dehydrated, that's all. Nothing to be concerned about.'

'How can I be awake, Arty?' said Angeline, her eyes calm in black circles. 'When I feel myself dying. How can I be awake, when I feel that?'

Artemis's feigned calm was knocked by this.

'It's the?. fever,' he stammered. 'You're seeing things a little strangely. Everything will be fine soon. I promise.'

Angeline closed her eyes. 'And my son keeps his promises, I know. Where have you been these past years, Arty? We were so worried. Why are you not seventeen?'

In her delirium, Angeline Fowl saw through a haze of magic to the truth. She realised that he had been missing for three years and come home the same age as he went away.

'I am fourteen, Mother. Almost fifteen now, still a boy for another while. Now close your eyes and when you open them again, all will be well.'

'What have you done to my thoughts, Artemis? Where has your power come from?'

Artemis was sweating now. The heat of the room, the sickly smell, his own anxiety.

She knows. Mother knows. If you heal her, will she remember everything?

It didn't matter. That could be dealt with in due time. His priority was to mend his parent.

Artemis squeezed the frail hand in his grip, feeling the bones grind against each other. He was about to use magic on his mother for the second time.

Magic did not belong in Artemis's soul and gave him lighting bolt headaches whenever he used it. Though he was human, the fairy rules of magic held a certain sway over him. He was forced to chew motion sickness tablets before entering a dwelling uninvited, and when the moon was full Artemis could often be found in the library listening to music at full volume to drown out the voices in his head. The great commune of magical creatures. The fairies had powerful race memories and they surfaced like a tidal wave of raw emotion, bringing migraine with them.

Sometimes Artemis wondered if stealing the magic had been a mistake, but recently the symptoms had stopped. No more migraine or sickness. Perhaps his brain was adapting to the strain of being a magical creature.

Artemis held his mother's fingers gently, closed his eyes and cleared his mind.

Magic. Only magic.

The magic was a wild force and needed to be controlled. If Artemis let his thoughts ramble, the magic would ramble too and he could open his eyes to find his mother still sick but with different coloured hair.

Heal, he thought. Be well, mother.

The magic responded to his wish, spreading along his limbs, buzzing, tingling. Blue sparks circled his wrists, twitching like schools of tiny minnows. Almost as if they were aware.

Artemis thought of his mother in better times. He saw her skin radiant, her eyes shine with happiness. Heard her laugh, felt her touch on his neck. Remembered the strength of Angeline Fowl's love for her family.

That is what I want.

The sparks sensed his wishes and flowed into Angeline Fowl, sinking into the skin of her hand and wrist, twisting in ropes around her gaunt arms. Artemis pushed harder and a river of magical flickers flowed from his fingers into his mother.

Heal, he thought. Drive out the sickness.

Artemis had used his magic before but this time was different. There was resistance as though his mother's body did not wish to be healed and was rejecting the power. Sparks fizzled on her skin, spasmed and winked out.

More, thought Artemis. More.

He pushed harder, ignoring the sudden blinding headache and rumbling nausea.

Heal, mother.

The magic wrapped his mother like an Egyptian mummy, snaking underneath her body, rising her six inches from the mattress. She shuddered and moaned, steam venting from her pores, sizzling as it touched the blue sparks.

She is in pain, thought Artemis, opening one eye a slit. In agony. But I cannot stop now.

Artemis dug down deep, searching his extremities for the last scraps of magic inside him.

Everything. Give her every last spark.

Magic was not an intrinsic part of Artemis, he had stolen it and now he threw it off again, stuffing all he had into the attempted healing. And yet it wasn't working. No, more than that. Her sickness grew stronger. Repelling each blue wave, robbing the sparks of their colour and power, sending them skittering to the ceiling.

Something is wrong, thought Artemis, bile in his throat, a dagger of pain over his left eye. It shouldn't be like this.

The final drop of magic left his body with a jolt and Artemis was thrown from his mother's bedside and sent skidding across the floor, then head over heels until he came to rest sprawled on a chaise longue. Angeline Fowl spasmed a final time, then collapsed back onto her mattress. Her body was soaked with a strange thick clear gel. Magical sparks flickered and died in the coating, which steamed off almost as quickly as it has appeared.

Artemis lay with his head in his hands, waiting for the chaos in his head to stop, unable to move or think. His own breathing seemed to rasp against his skull. Eventually the pain faded to echoes and jumbled words formed themselves into sentences.

The magic is gone. Spent. I am entirely human.

Artemis registered the sound of the bedroom door creaking and he opened his eyes to find Butler and his father staring down at him, concern large in their eyes.

'We heard a crash, you must have fallen' said Artemis Senior, lifting his son by the elbow. 'I should never have let you in here alone but I thought that perhaps you could do something. You have certain talents, I know. I was hoping…' he straightened his son's shirt, patted his shoulders. 'It was stupid of me.'

Artemis shrugged his father's hands away, stumbling to his mother's sick bed. It took a mere glance to confirm what he already knew. He had not cured his mother. There was no bloom on her cheeks or ease in her breathing.

She is worse. What have I done?

'What is it?' asked his father. 'What the devil is wrong with her? At this rate of decline, in less than a week my Angeline will be…'

Butler interrupted brusquely. 'No giving up now, gents. We all have contacts from our past that might be able to shed some light on Mrs Fowl's condition. People we might prefer not to associate with otherwise. We find them, and bring them back here as fast as we can. We ignore nuisances like passports or visas and get it done.'

Artemis Senior nodded, slowly at first then with more vigour.

'Yes. Yes, dammit. She is not finished yet. My Angeline is a fighter, are you not, darling?'

He took her hand gently, as though it were made of finest crystal. She did not respond to his touch or voice. 'We talked to every alternative practitioner in Europe about my phantom limb pains. Perhaps one of them can help us with this.'

'I know a man in China,' said Butler. 'He worked with Madam Ko at the bodyguard academy. He was a miracle worker with herbs. Lived up the mountains. He has never been outside the province, but he would come for me.'

'Good,' said Artemis senior. 'The more opinions we can call on the better.' He turned to his son. 'Listen, Arty, if you know someone who might be able to help. Anyone. Perhaps you have some underworld contacts?'

Artemis twisted a rather ostentatious ring on his middle finger so that the front rested against his palm. This ring was actually a camouflaged fairy communicator.

'Yes,' he said. 'I have a few underworld contacts.'

а перевод всего можно? 

Так, книга вышла почти неделю назад, кто знает, где достать?

Ну как сказать... У кого-то вышел. А нам приходится пока только биться ап стенку и ждать, ждать, ждать...

ОНИ ПОЦЕЛУЮТСЯ!!!!!

КТО?????

ААА, я узнала кто поцелуется.

я тут закинул весь текст в переводчик, в принципе неплохо получилось, хотя плоховато. Вообщем разобраться можно. Артемида - это, конечно, Артемис(переводчик тупой), ну и слова исправляйте по смыслу. Ловите:
Артемида сидела в кожанном кресле oxblood, встречающем Beckett и Myles. Его мать была в постели с легким гриппом, его отец был с доктором в ее комнате, и, так что Артемида предоставляла руку в, развлекающий детей. И какое лучшее развлечение для мальчиков чем некоторых разделов.

Он решил одевать случайно в небесно-голубой шелковой рубашке, светлых серых шерстяных брюках и бездельники Gucci. Его черный волос был выметен с его лба, и он делал своей наилучшей попыткой в веселом выражении, какое он услышал обращенный к детям.

'Артемиде нужно туалет?' удивлялся Beckett, который садился на корточки на ковре Тунисца, носящем только трава пятнала жилетку какое он опустил над своими коленями.

'No, Beckett,' сказавшее Артемиду ярко. 'Я пытаюсь выглядеть веселым. И не Вы будете поносить nappy?'

'Nappy, Фыркнувший Myles, который направил potty себя в возрасте четырнадцати месяцев, строящем стремянку энциклопедий, чтобы достигать стульчака.

'No nappy,' надувшееся Beckett, шлепающийся в все еще жужжащем полете перехваченном в его липких вихрях блондинки. 'Шляпы Beckett nappy.'

Артемида сомневалась если няня пренебрегла бы, чтобы помещать nappy на Beckett, и он удивился кратко где этот nappy было теперь.

'Очень хорошо, Beckett,' продолжившее Артемиду. 'Позволяйте складывать на полку передачу nappy сейчас и переходить на сегодняшний раздел.'

'Шоколад на полках,' сказавшее Beckett, протягивающий его пальцы высоко, чтобы достигать воображаемого шоколада.

'Да, хорошо. Есть иногда шоколад на полках.'

'И espresso,' добавившее Beckett, который имел странный набор любимых вкусов, которые включали espresso саше и treacle. В той же чашке если он мог бы управлять это. Как только Beckett имеет удалось вниз несколько ложек этого концентрата прежде, чем было побороться прочь из него. Ребенок не поспал для двадцати-восьми часов.

'Можем ли мы узнать новые слово, Артемида?' спрашивала Myles, которые хотелись стать в банку плесени в его спальне. 'Я делаю 'speriments с Приматом Профессора.'

Примат Профессора был фаршированной обезьяной, и Myles' случайный лаб. партнер. cuddly Игрушка тратила наиболее его время набитое в стеклянный химический стакан Borosilicate на 'стол speriment. Артемида перепрограммировала гортань обезьяны, чтобы реагировать на Myles' голос с двенадцатью фразами включая Это живо! Это живо! и История поминает этот день, Professor Myles.

'Вы можете возвращаться к вашей лаборатории скоро,' сказавшее Артемиду одобрительно. Myles Был Вырезан с той же ткани как сам, естественно рожденный ученый. 'Теперь, мальчики. Я подумал сегодня мы могли взяться некоторые условия ресторана.'

'Sneezes выглядит похожим на червей,' сказавшее Beckett, который был не за пребывания в теме.

Артемида почти была брошена этим замечанием. Черви были наиболее определенно не в меню, все-же улитки могли хорошо быть. 'Забываться о червях.'

'Забывать червей!' сказавшее Beckett, ужаснутый.

'Просто в течение момента,' сказавшее Артемиду reassuringly. 'Как только мы завершили нашу текстовую игру, Вы можете подумать на нем угождает Вам. И если Вы действительно хорошие, тогда Я могу отправить Вам, чтобы видеть лошадей.'

Конный спорт был единственной формой упражнения, что Артемида взяла, чтобы. Это было главным образом поскольку лошадь делала наиболее работа.

Beckett Указывал на себя. 'Beckett, Он сказал гордо, червей уже отдаленная память.

Myles Вздохнут. 'Простой-toon.'

Артемида начинала сожалеть о планировании этого раздела, но иметь начатое он был определен, чтобы продвигаться вперед.

'Myles, Не называть вашим братом простака.'

''S Окей, Артемида. Он любит это. Вы - простой-toon, - не Вы, Beckett?'

'Beckett Простой-toon,' согласовавшее небольшого мальчика счастливо.

Артемида терла его руки вместе. 'Право, братья. Поступательные. Представьте себе сами усаженное в таблице кафе в Montmartre.'

'В Париже,' сказавшее Myles, самодовольно выпрямляющий cravat какое он позаимствовал из своего отца.

'Да, Париж. И попытка как Вы будете, Вы не можете привлекать внимание официанта. Что Вы делаете?'

Младенцы stared в ем отсутствующим взглядом, и Артемида начинала удивляться если он не бросал бы своему разделу небольшой уровень. Он был облегчен, если немного удивленный, чтобы видеть искру понимания в глазах Beckett's.

'Uhm?..сообщите Дворецкого на переход-переход-переход в его головке?'

Myles Был пораженным. 'Я соглашаюсь с простым-toon.'

'No!' Артемида сказала, думая, что последний человек, который попытался прыгать в его головке телохранителя начал сожалеть о решении. 'Вы просто поднимаете один показывать и говоришь ясно ici garcon.'

'Itchy Что?'

'Что? Нет, Beckett, не itchy.' Артемида вздохнута. Было невозможно. Невозможно. И он даже не ввел flashcards пока или свой новый модифицировать лазерный указатель, который мог или световой слово или ожог через несколько стальной листовой металл, в зависимости от установки.

'Позволяйте пробовать это вместе. Поднимите один показывать и говори ici garcon. Все вместе теперь '

Небольшие мальчики делали как они были сообщенн, стремящимися к пожалуйста своему сумасшедшему брату.

'Ici, garcon,' Они chorused, пухлые пальцы поднимались. И затем из угла его рта Myles шепнутого на его двойной. 'Артемида простой-toon.'

Артемида поднимала его руки. 'Я сдаюсь. Вы не завоевываете, больше разделы. Почему не делать мы закрашиваем некоторые изображения.'

'Отлично, сказал Myles. 'Я должен закрашивать свою банку плесени.'

Beckett Был подозрительным. 'Я не узнаю что-нибудь, будет Я?'

'No, сказала Артемида, любезно ероша его родственный волос и немедленно сожалея о этом. 'Вы не узнаете вещь.'

'Хорошо. Beckett Счастливый теперь. Смотри.' Мальчик указывал на себя еще раз, особо в широкую улыбку на его лице.

Три брата были протянуты на пол, вплоть до их локтей в краске объявления когда их отец вводил комнату. Он выглядел утомленным из своего кормления обязанностей, но в противном случае приступ и прочный, перемещаясь подобно на всю жизнь атлету несмотря на его био-гибридная искусственная нога. Нога использовала удлинившее кость, протезный титана и implantable сенсоры, чтобы позволять мозговые сигналы Artemis Senior's, чтобы перемещать ногу. Случайно, в конце дня, Артемида отца должна использовать микроволновую сумку геля, чтобы снижать его неподвижность, но в противном случае он провел себя как будто новая нога были своими собственными.

Артемида поднималась в его колени, размазанные и капать.

'Я покинул Французский словарь и соединил близнецов в пуск,' он ухмыльнулся, стиранию его рук. 'Это совсем высвобождается действительно. Мы - палец, изображающий взамен. Я пытался красться в небольшой лекции на Кубизм, но получившей разбрызгивание для своего troubles.'

Артемида обращала внимание затем, что его отец был более, чем просто утомлен. Он был озабоченным.

Он прошел прочь из близнецов, проходящих со своим отцом на пол в книжный шкаф потолка.

'Что такое - материал? - Материнский грипп, ухудшающий?'

Артемида отца оставалась один рука на волнистый лестница, поднимающая его вес из протеза конечности. Его выражение было странный, и то которое Артемида не могла восстанавливать когда-либо видящий.

Он realised своего отца было более, чем озабоченным. Артемида Fowl Snr боялась.

'Отец?'

Артемида старшая захваченная лестница позвоненный с таким усилием, что дерево (лес) скрипело. Он открыл свой рот, чтобы говорить но зато кажется, изменять его решение.

Сама Теперь Артемида выращивала обеспокоенный. 'Отец, Вы должны сообщить мне.'

'Конечно,' сказавшее его отца с началом, как будто точное помнить где он был. 'Я должен сообщить Вам '

Затем слеза падала из его глаза, капающего в его рубашку, углубляющих синий.

'Я помню когда Я сначала видел как ваша мать,' он сказала. 'Я был в Лондоне, в частной партии в Плюще. Комната полная негодяев и Я была большим в связке. Она изменила мне, Претендующий на художественность. Разрушьте мое сердце затем помещенное это вместе снова. Angeline Сохранял мою жизнь. Теперь '

Артемида чувствовала слабым с нервами. Его кровь колотилась в его уши подобно Атлантическому прибою.

'- материнское умирать, Отец? - это что Вы пытаетесь сообщать мне?'

Идея казалась смешной. Невозможно.

Его отец мигал как будто просыплясь из мечты.

'Не если мужчины Домашняя птицы уговаривают что-то, чтобы говорить об этого, eh сына? Это время для Вас, чтобы зарабатывать эту репутацию вашего.' Артемида глаз старшего были яркими с отчаянием. 'Все, что мы должны делать, сыном. Все, что требуется.'

Артемида чувствовала паникой welling по в нем.

Все, что мы должны делать?

Быть спокойствием, он сообщил себе. У вас есть мощность, чтобы устанавливать это.

Артемида делала еще не иметь все факты, но тем не менее он был разумно уверен, что независимо от того какое его было неправильным с его матерью могло быть заживающим со взрывом магии фея. И он был единственным человеческим на земле с этой магией, работающей через его систему.

'Отец, он сказал осторожно. ' Доктор оставил?'

В течение момента вопрос казавшийся, чтобы озадачивать Артемида Senior, затем он поминал.

'Оставленное? No. Он - в лобби. Я подумал, что Вы могли поговорить с ним. Просто в случае, если есть вопрос, Я могу пропустить '

Артемида только слегка была удивлена, чтобы находить Doctor Hans Schalke, Европейского ведущего эксперта в редких болезнях, в лобби и не обычное семейное практикующий. Естественно его отец должен послаться для Schalke когда условие Домашняя птицы Angeline начинало ухудшаться. Schalke Ожидался ниже пика Домашняя птицы filigreed, жесткий ободранный мешок Gladstone, стоящий часовой его щиколотками подобно гигантскому жучку. Он был belting серый плащ через свою талию и разговор с его ассистентом в острых оттенках.

Все о докторе были остры, из наконечника стрелы его пика вдовы, на края бритвы его скул и носа. Двойные овалы хрусталя увеличившего синие глаза Schalke's и его рот урезался вниз с слева направо едва перемещения как он поговорил,

'Все симптомы,' он сказали, свой акцент приглушал Немца. 'На всех базах данных, Вы понимаете?'

Его ассистент, малая молодая дама в дорого были вырезаны серый иск, кивнутый несколько раз, подключая инструкции на экран ее умного телефона.

'Университеты слишком?', который она спросила.

'Все, сказал Schalke, сопровождающий слово с нетерпеливым кивком. 'Делал Я не говорю все? Сделайте Вы не понимаете мой акцент. Это поскольку Я - из Германии поступления?'

'Огорченный, Доктор,' сообщал ассистента кающийо. 'Все, конечно.'

Артемида достигала Doctor Schalke, распростертая рука. Доктор не возвращал жест.

'Заражение, Основная Домашняя птица,' он сказали без следа извинения или сочувствия. 'Мы не определили что независимо ваше материнское условие заразеное.'

Артемида крутила его пальцы в его ладонь, скользящие рука за его обратной стороной. Доктор был правом, конечно.

'Мы никогда не встречали, Доктора. Вы будете ли так хорошими как то описывать мои материнские симптомы.'

Доктор дул, раздражаемое. 'Очень хорошо, молодой человек, но Я не привычный в работе с детьми, так что найдется никакое сахарное покрытие.'

Артемида глотала, его горло вдруг сухое.

Сахарное покрытие.

'Ваше материнское условие возможно уникальное,' сказавшее Schalke, выгоняющий его ассистента ее работе с шейком его пальцев. 'Из которого Я могу сообщить, ее органы кажется, терпят неудачу.'

'Какие органы?'

'Все он,' сказавшее Schalke. 'Мне нужно приносить оборудование здесь из моей лаборатории в Колледже Троицы. Очевидно ваша мать не может быть перемещена. Мой ассистент, Imogen, Книга Miss, проверит ее до моего возврата. Книга Промаха - не только мой публицист но отличная сестра. Полезная комбинация, Вы не поговорит ли.'

На его периферийном зрении, Артемида видела Промах, Книга мчится вокруг угла, заикания в ее умный телефон. Он понадеялся, что публицист/сестра должен отображать более доверие когда caring для своей матери.

'Я полагаю. Все мои материнские органы? Все он.'

Schalke Не был отклониться, чтобы повторять себе. 'Я напомнен Волчанки, но более энергичной, комбинированной со всеми тремя этапами болезни Lyme. Я наблюдал Амазонское племя как только с аналогичными симптомами, но не такой серьезный. При таких условиях спада, ваша мать оставила дни ей. Откровенно, Я сомневаюсь мы будет иметь время, чтобы завершать тесты. Нам нужно лечение чуда, и на моем лечении чуда значительного опыта не существуйте.'

'Возможно они делают,' сказавшее Артемиду рассеянно.

Schalke Поднимался его мешок. 'Поместившее вашу веру в науке, молодой человек,' посоветовавшее доктора. 'Наука обслужит вашу мать лучшую чем немного загадочное усилие.'

Артемида подержавшая дверь для Schalke, наблюдающую его проходить дюжину шагов в его Мерседес урожая Бенц. Автомобиль был серым, подобно облакам bruised наверху.

Нет времени для наука, подумавшего Ирландский подросток. Магия - мой только option/?i>.

Когда Артемида возвращалась его анализу, его отец сидел на ковре с Beckett, ползающий вдоль его торса подобно обезьяне.

'Могу ли Я видеть Мать теперь?' Артемида спрашивала ее.

'Да, сказал Артемида Senior. 'Ходить теперь, смотри что Вы можете обнаружить. Изучайте ее симптомы для вашего поиска.'

Мой поиск, подуманная Артемида. Есть трудное время вперед.

Артемида hulking телохранитель, Дворецкий, подождавшие его в нижняя части ступенек, носящей полную броню Kendo, маска каски складывалась прочь из его выветренных характеристик.

'Я был в dojo, боксирующем с holograph,' он объяснился. 'Ваш отец был назван и был сообщен мне Я был нужно немедленно. Что собирается на?'

'Это - Мать,' сказавшее Артемиду, передающую ему. 'Она очень плоха. Я собираюсь видеть что Я могу do.'

Дворецкий поспешный, чтобы идти в ногу, его грудной листовой лязг. 'Быть осторожным, Артемида. Магия не является наукой. Вы не можете управлять это. Вы не захотите хотеться случайно сделать М-с условие Fowl's хуже.'

Артемида пришла в верх большой лестницы, в порядке эксперимента достигающей его руки к двери спальни медной кнопки, как если бы она была электрифицирована.

'Я боюсь, что ее условие не могло быть плохо...'

Артемида шла в только, оставляя телохранителя внешний, чтобы удалять Kendo headgear и Hon-nuri нагрудника. Под ним носил иск дорожки вместо традиционных широких legged брюк. Пот расцветал через его ящик и обратную сторону, но Дворецкий игнорировал его желание на душ, стоящее часовой за пределами двери, зная, что он не должен напрягать слишком трудно, чтобы слушать, но хотя, что он мог.

Дворецкий был единственным другой человеческий, который знал полную истину Артемида magical проделки. Он был в своем молодом плече платы в их различный риск, борющемся фея и людей через континенты. Но Артемида была сделана путешествие по времени в Неопределенность без него, и он возвращался измененным. Часть его молодой платы была magical теперь, и не точный Капитанский Остролист Короткий светло-коричневый левый-глаз поток времени дал ему вместо его собственного. В путешествии с Земли в Неопределенность и, Артемида имела как-нибудь удалось красть несколько жил магии из фея чьи атомы были смешаны его в течение потока времени. Когда он возвращался домой из Неопределенности, Артемида предложилась своим родителям в убедительном magical Mesmer, что они просто не думают о том, где он был в течение прошлого несколько лет. Это было не тем же умным планом, так как его исчезновение было сделано новости во всех странах, и предмет был поднят в каждой функции посещенные Домашняя птицы. Но пока Артемида не может получить хранилище некоторого ума LEP, стирающего оборудование или на самом деле разрабатывать его собственный, она должна бы быть достаточным. Он предложил своим родителям, что если каждый должен запросить о нем, что они просто указывают, что это было семейным материалом и спрашивает, что их секретность считается.

Артемида - magical человек, подуманный Дворецкий. Единственный.

И теперь он собирался использовать свою магию, чтобы пытаться заживление на его матери. Это было опасной игрой; магия была не естественной частью его косметики. Артемида могла хорошо удалить один установленное симптомов и заменять ими другим.

Артемида вводила его спальню родителей медленно. Близнецы заряжались через здесь совсем часы круглосуточно, кидая сам в четырех постелях объявления, чтобы бороться с его протестующей матерью и отцом, но Артемида никогда не испытывала это. Его детство было временем заказа и дисциплины.

Всегда стук перед вступлением, Артемида, его отец указал ему. Это показывает отношение.

Но его отец изменился. Щетка с смертельными семью годами более показала ему что был действительно важным. Теперь он был всегда готовым обнять и перемотаться в покрытия со своей возлюбленной сыновьей.

Это - слишком поздно для я, подуманная Артемида. Я слишком стар для драк с Отцом.

Мать была другой. Она не была никогда холодом, за исключением своих схваток депрессии когда его отец пропускался. Но магия фея и возврат ее возлюбленного мужа сохранили ее из, что и теперь она было сама снова. Или она была до теперь.

Артемида пересекала комнату медленно, испуганную которого лежал перед он. Он прошел тщательно через ковер, осторожный, чтобы идти между образцами лозы в ткаться.

Проведите лозу, считайтесь на девять.

Это было привычкой из когда он был небольшим, старое суеверие шепталось слегка своим отцом. Артемида никогда не забывала и всегда считалась на девять, чтобы рассеивать плохую удачу, было бы так много как палец ноги касается лоз ковра.

Четыре постели объявления стояли на задняя стороне комнаты, обмотанной в зависании драпировок и солнечного света. Бриз проскользнул в комнату, пульсирующую шелк подобно парусам пиратского судна.

Одна из его материнских рук качались над стороной. Бледный и тонкий.

Артемида была ужаснута. Просто вчера его мать была тонкой. Легкий сопеть, но все еще ее смех, тепло само.

'Мать, он сболтнул в видении своего лица, чувства как если бы слово перфорировало из него.

Было не возможно. Через двадцать-четыре часа, его мать ухудшилась в лишь скелет. Ее скулы были остры как кремень, и ее глаза запутывались в темных розетках.

Не беспокойтесь, Артемида сообщала себе. В течение нескольких короткой Матери секунд быть хорошо, затем Я могу исследовать что случался здесь.

Красивый волос Домашняя птицы Angeline, frizzed и хрупкие, разбитые жилы, перекрещивающие ее подушку подобно паутине. И был нечетный запах из ее пор.

Лилии, подуманная Артемида. Приятно пока подкрашивавшее болезнью.

Глаза Angeline's открываются резко, круг с паникой. Ее обратный дугообразный как она пососала дыханию через сжатое дыхательное горло, сцепление в воздухе с поцарапанными руками. Подобно тому, как вдруг, она обрушилась, и Артемида думала в течение страшного момента, что она пропадала.

Но зато ее веки развевались и, она достигла руки для него.

'Претендующий на художественность, она сказала, свой голос не более чем шепот. 'У меня буду мечта strangest.' Короткое предложение, но это брало возраст, чтобы завершать, с поскребенным дыханием между каждым словом.

Артемида брала его материнскую руку. Как тонкий это было. Пакет костей.

'Или возможно Я бодрствую и своя другая жизнь является мечтой.'

Артемида была огорченной, чтобы слышать, что его мать поговорит подобно этому, она напомнена ем ее поворотов.

'Вы бодрствуете, Мать, и Я - здесь. У вас есть светлая лихорадка и немного обезвоженная, что - все. Ничто, чтобы быть обеспокоенным.'

'Как могу ли Я прободрствовать, Претендующий на художественность?' сказавшее Angeline, ее глаза успокаиваются в черные круги. 'Когда Я чувствую собой умирать. Как могу ли Я прободрствовать, когда Я чувствую это?'

Артемида притворного спокойствия была стукнута этим.

'Это - лихорадка,' он заикнулась. 'Вы кажетесь небольшим удивительно. Все будут пеней скоро. Я обещаю.'

Angeline Закрывал ее глаза. 'И мой сын держит его обязательства, Я знаю. Где иметь Вы быть эти прошлые годы, Претендующие на художественность? Мы так были обеспокоиться. Почему - Вы не семнадцать?'

В ее бреде, Домашняя птица Angeline видела насквозь дымку магии в истину. Она realised, который он пропускал в течение трех лет и приходил домой тот же возраст как он уходил.

'Я четырнадцати, Мать. Почти пятнадцать теперь, все еще мальчик для другого пока. Теперь закройте ваши глаза и когда Вы открываете им снова, все будут хорошо.'

'Что Вы сделали в мои мысли, Артемиду? Где имеет вашу мощность исходить из?'

Артемида потела теперь. Тепло комнаты, болезненный запах, его собственное беспокойство.

Она знает. Мать знает. Если Вы излечиваете ее, она поминает ли все?

Это не имело значения. Это могло бы иметься дело своевременно. Его приоритет должен отремонтировать его родителя.

Артемида сжимала хрупкую руку в его зажим, чувствующую bones перемалываться против друг друга. Он собирался использовать магию на своей матери в течение второго времени.

Магия не принадлежала в Артемиде души и давала ему зажигая головные боли болт всякий раз, когда он использовал это. Все-же он был человеческим, правила фея магии держали определенное колебание над ним. Он был вынужден жевать планшеты болезни ходатайства перед вступлением жилья без приглашения, и когда луна была полной Артемидой могло часто обнаружено в библиотеке, слушающей музыку в полном объеме, чтобы тонуть голоса в своей головке. Большая община magical творений. Фея имели мощную расовую память и они всплыли подобно приливной волне сырого чувства, внедрение мигрени с ими.

Иногда Артемида удивившаяся при захвате магии была ошибкой, но недавно симптомы прекратились. Больше мигрень или болезнь. Возможно его мозг приспосабливался в напряжение magical творения.

Артемида держала его материнские пальцы осторожно, закрывшие его глаза и ясный его ум.

Магия. Только магия.

Магия была диким усилием и должно управляться. Если Артемида позволившая его мысли бродить, магия должна побродить слишком и он мог бы открыть свои глаза, чтобы находить его мать все еще больную но с другим цветным волосом.

Заживите, он подумал. Быть хорошей, матерью.

Магия среагированная на его хочется, распространение вдоль его конечностей, жужжащее, пощипывать. Синие искры circled его запястья, дергающиеся подобно школам небольших гольянов. Почти как будто они понимали.

Артемида продуманной его матери в течение лучшего времени. Он видел свою кожу лучистую, ее глаза сияют с счастьем. Слышный ее смех, чувствовал, что она затронет свою шею. Поминанный сила любви Домашняя птицы Angeline для ее семейства.

Это - что Я хочу.

Искры чувствовали его хочет и потеченное в Домашняя птицу Angeline, падающее на кожу ее руки и запястья, скручивающиеся в веревку вокруг ее изможденного вооружения. Артемида выталкивала труднее и река magical мерцаний вытеукала из его пальцев в его мать.

Заживите, он подумал. Управляйте болезнью.

Артемида использовала его магию перед но на этот раз была другой. Было сопротивление как если бы его материнское тело не хотело быть заживающим и отвергало мощность. Искры выдыхали на ее кожу, схваченную судорогой и мигнутую.

Более, подуманная Артемида. Более.

Он вытолкнул труднее, игнорируя внезапную ослепительную тошноту головной боли и грохота.

Излечите, мать.

Магия завертывала его мать подобно мумия Египтянин, длинную под ее телом, повышающим ее шесть дюймов из матраса. Она содрогнулась и стонала, пар, срывающий из своих пор, шипеть как это коснулось синих искр.

Она - в боли, подумавшей Артемида, открывающая один глаз щель. В агонии. Но Я не могу прекратиться теперь.

Артемида тупая вниз глубокая, ища его крайности для последних остатков магии в нем.

Все. Дайте ее каждую последнюю искру.

Магия была не существенной частью Артемиды, он украл это и теперь он бросало это снова, набивая все он имел в предпринимаемое заживление. И пока это не работало. Нет, более, чем это. Ее болезнь становилась сильнее. Отталкивая каждую синюю волну, грабящую искры их цвета и мощности, посылающей им несясь быстро в потолок.

Что-то неправильно, подуман Артемида, желчь в его горле, кинжал боли над его левым глазом. Это не должно быть похожий это.

Конечная капля магии оставила его тело с толчком и Артемида была брошена из его материнской постели и посланного юз через пол, затем головку над каблуками пока он не остановится растянутым в шезлонге. Домашняя птица Angeline схватывала судорогой конечное время, затем рушилась в ее матрасе. Ее тело было пропитано странным толстым ясным гелем. Искры Magical мерцали и умирали в покрытии, которое парило почти как быстро как это появилось.

Артемида лежала с его головкой в его руках, ожидании хаоса в его головке, чтобы останавливать, не в состоянии переместить или думать. Его собственный дышащий показать, чтобы скрестись против его черепа. В конечном счете боль выцветшая на эхо и спутавшая слово формировал самим в предложения.

Магия пропадает. Истраченное. Я полностью человеческий.

Артемида регистрировала звук скрипа двери спальни и он открыл свои глаза, чтобы находить Дворецкого и его отца, смотрящих пристально вниз в ем, беспокойстве большом в их глазах.

'Мы услышали аварию, Вы должны упасть' сказавшее Артемида Senior, поднимающая его сына локтем. 'Я не должен никогда позволил Вам в здесь только но Я подумал, что возможно Вы могли бы делать что-то. У вас есть определенные таланты, Я знаю. Я надеялся ' он выпрямил свою порожденную рубашку, готовые его плечи. 'Это было глупым меня.'

Артемида пожимала плечами его отцовские руки прочь, спотыкать в его материнскую больную постель. Это брало простой взгляд, чтобы подтверждать то, чему он уже знал. Он не восстановил свою мать. Не было никакого расцвета в ее щеках или удобстве в ее дыхании.

Она плоха. Что Я сделал?

'Что это?' спросившее его отца. ', Который дьявол неправильный с ею? При таких условиях спада, на менее чем неделе мой Angeline будет '

Дворецкий прерывался грубо. 'No оставляя теперь, gents. Мы все есть контакты с нашего прошлого, которое могло быть способным распространить некоторый свет в М-с условие Fowl's. Люди, которые мы могли предпочесть, чтобы соединяться с в противном случае. Мы находим их и приносим им здесь так же быстро как мы можем. Мы игнорируем неприятностям подобно паспортам или визам и получать сделано.'

Артемида Senior кивнутый, медленно сначала затем с более бодростью.

'Да. Да, dammit. Она не завершается пока. Мой Angeline - истребитель, есть ли Вы нет, дорогой?'

Он брал свою руку осторожно, как если бы было сделано из прекрасного кристалла. Она не реагировала на свое прикосновение или голос. 'Мы поговорили с каждым альтернативным практикующий в Европе о моих искусственных болях конечности. Возможно один из них может помочь нам с этим.'

'Я знаю человека в Китае,' сказавшее Дворецкого. 'Он работал с Мадам Ko в академии телохранителя. Он был рабочим чуда с травами. Пожитым по горах. Он никогда не был за пределами провинции, но он должен зайти за мной.'

'Хорошо, сказала Артемида старшая. ' Больше мнений мы можем посетить лучший.' Он повернул своему сыну. 'Слушать, Претендующий на художественность, если Вы знаете, кто-нибудь, который мог быть способным помочь. Каждый. Возможно у вас есть некоторые контакты преступного мира?'

Артемида скручивала довольно показное кольцо на его средний палец чтобы внешняя сторона оставалась против его ладони. Это кольцо было действительно маскировочным коммуникатором фея.

'Да, он сказал. 'У меня есть несколько контактов преступного мира.'